Дмитрий Сидоров
Время ломать стереотипы
С начала марта этого года украинские автолюбители стали свидетелями некой ценовой аномалии на розничном рынке топлива. Дело в том, что уже больше месяца цена на обычное дизельное топливо превышает стоимость бензина А-95. Такой перекос вызвал множество вопросов, так как до этого А-95 стоил дороже, чем ДТ, что служило своеобразным ориентиром для потребителя, и никто не подвергал сомнению «аксиому» о ценовом превосходстве «пятерки» над дизелем. Но рекордная девальвация гривны, которая имела место в феврале — начале марта этого года, полностью изменила наши представления о том, насколько могут вырасти цены на топливо за столь короткое время, и том, что и сколько должно стоить.
Листая летопись
Для того чтобы выяснить причины продолжительной высокой стоимости ДТ, следует вспомнить историю топливной инфляции февраля — начала марта. Итак, со 2 февраля курс продаж американского доллара на украинском межбанковском валютном рынке начал стремительно расти. Только за первую февральскую декаду национальная валюта упала с 21,60 грн/$ до 26,10 грн/$ (по данным сайта mezhbank.org.ua). Дальше хуже: за вторую декаду «зеленый» на межбанке подорожал до 29,70 грн/$. Своего пика валютная эпопея достигла 25 февраля, когда курс продаж достиг отметки 34,80 грн/$, а в обед следующего дня НБУ опубликовал свой официальный (а вместе с тем и рыночный) курс — 34,04 грн/$. Именно тогда можно было услышать про «доллар по 40».
Первые две недели марта валютный рынок переживал период восстановления равновесия, за который курс продаж снизился до 21,60 грн/$ (12 марта). Далее последовала неделя очередного обострения, когда межбанк «бросило в жар». «Температура» подскочила до 23,35 грн/$. С тех пор и до сегодняшнего дня состояние пациента остается стабильно тяжелым, а курс на межбанке колеблется в пределах 23,30–23,6о грн/$. Следует отметить, что все прогнозы «лечащего врача» в лице главы НБУ Валерии Гонтаревой были неверны, пока не вмешались заграничные специалисты из МФВ, транш которых благоприятно сказался на курсе.
Поговорка о том, что самое трудное время — это время перемен, была применима не только к банкирам, у которых в феврале сломался не один калькулятор, но и к операторам АЗС, которые были вынуждены по несколько раз на дню менять значения стелы. Так, с начала года до 25 февраля средняя розничная цена на ДТ выросла с 16,63 грн/л до 23,95 грн/л, а уже 27 февраля в среднем по Украине цетановое топливо стоило 26,84 грн/л. И только начиная с 11 марта цены понемногу пошли вниз, достигнув 10 апреля отметки 20,80 грн/л. Такие жесткие условия валютной нестабильности сначала вызвали шок у многих операторов. Но это только сначала…
Один за всех и все за одного
Говоря об изменении розничных цен на ДТ в мартефеврале, нельзя обойти стороной и «ценовое поведение» самых крупных игроков рынка. Так, наибольшие объемы дизеля (26% от всего количества проданного ДТ в розничном сегменте, или 77,9 тыс. т за январь и февраль) пришлись, конечно же, на «Приват» с его полуторатысячной сетью АЗС (бренды «Укрнафта», «Альфа-Нафта», «Авиас», ANP и др.). Вторым по количеству реализованного ДТ на своих АЗС оказался WOG (17%, или 51,6 тыс. т). Ему в спину дышали «Концерн Галнафтогаз» (14%, или 40,9 тыс. т) и «БРСМ-Нафта» (8%, или 23,7 тыс. т). Менее значимую долю на рынке занимали заправки под брендом ТНК (5%, или 15,8 тыс. т), KLO (2%, или 6 тыс. т), UPG (2%, или 5,9 тыс. т). Замкнули десятку лидеров Shell (2%, или 5,4 тыс. т), SOCAR (около 2%, или 5,2 тыс. т) и «Лукойл» (до 2%, или 5,1 тыс. т).
Отвечая на вопрос об истоках ценового «перекоса» между ценой на А-95 и ДТ, отметим, что первый случай произошел в пятницу 13 февраля, когда «Приват» поднял стоимость «пятого» бензина на 50 коп./л до 18,60 грн/л, а ДТ на целую гривну — до 19 грн/л. В дальнейшем такой спред сохранялся. В пользу версии о том, что инициатором дизельной аномалии стал именно «Приват», говорят и трейдеры, которые кивали в сторону днепропетровской группы в сознательном завышении цен на ДТ. Сами представители этой структуры сослались на нехватку дизеля на АЗС и нефтебазах, что просто вынудило их на нестандартный шаг: поднять цены, чтобы справиться с наплывом клиентов, которые поспешили на АЗС компании, чтобы затариться тогда еще дешевым дизелем. Не веря только словам, НефтеРынок решил проверить это утверждение на конкретных цифрах.
Для начала следует отметить, что среднемесячная реализация всей сети АЗС «Привата» составляет около 50 тыс. т ДТ, тогда как Кременчугский НПЗ производит около 40 тыс. т (80% от реализации). Следовательно, остальные 20% «Приват» импортирует. Как раз в январе мы не увидели растаможки ДТ, что, скорее всего, и вызвало нехватку дизеля в феврале, когда уровень реализации возрос после наплыва перепуганных растущими ценами потребителей. То есть дефицит топлива вполне мог оправдать действия «Привата» в феврале. Но в марте была совсем иная ситуация. Адаптируясь к новым реалиям, «Приват» в том же феврале быстро импортировал 14 тыс. т ДТ, и в 20-х числах в Одесский порт зашел танкер с топливом «Роснефти». Получателем ресурса, как ни странно, выступил производитель — «Укртатнафта» с помощью «Одессанефтепродукта». Таким образом, в марте группа уже обладала дополнительными 14 тыс. т российского ДТ и 40 тыс. т родного кременчугского топлива (суммарно 54 тыс. т, что полностью опровергает версию о дальнейшем дефиците). Видимо, войдя во вкус масштабных февральских продаж дорогого дизеля, менеджеры «Привата» решили не менять тенденцию, которая изначально была продиктована временным дефицитом, и попросту заработать дополнительные пару гривен на литре.
Возвращаясь к ценовой политике на рынке, следует отметить, что в «черную среду» (25 февраля), когда гривна девальвировала до своего исторического минимума, Shell и WOG продавали непремиальное ДТ по 26,49 грн/л, ОККО — по 25,49 грн/л, а «Приват» уже по 23 грн/л. 26 февраля был достигнут рекорд в стоимости дизеля, когда на стелах SOCAR потребитель увидел 29,94 грн/л. В тот же день WOG продавал по 29,59 грн/л, Shell — по 28,49 грн/л, ОККО — по 27,99 грн/л, «Приват» — по 24,50 грн/л. Уже на следующий день (27 февраля) рынок увидел первое снижение цен: Shell и WOG опустили цену на ДТ до 27,99 грн/л (их А-95 продавался в такую же стоимость). В этот же день «Приват» довел цену на ДТ до 26,50 грн/л. 3 марта эта же сеть опустила цены на бензины до 25,45–25,50 грн/л для А-95, оставив ДТ все на той же позиции (26,50 грн/л). 5 марта фокус повторился. В то же время стоимость обоих видов топлива у остальных операторов остается на почти одинаковом уровне.
10 марта «Приват» снова снизил стоимость бензинов на 2 грн/л (А-95 — 22,45–22,50 грн/л), а ДТ — всего на 1,50 грн/л (25 грн/л). В этот же день у остальных трейдеров сдали нервы, и примеру «Привата» последовали Shell, WOG и ОККО («пятерка» стоила 24,49 грн/л, тогда как ДТ — 25,49 грн/л). Далее последовало понижение цен на одинаковый шаг для всех нефтепродуктов, сохранившее парадоксальный спред между ДТ и А-95. В итоге на 10 апреля такой перекос остается у главного затейника — группы «Приват» (20 грн/л для ДТ и 19,45–19,50 грн/л для А-95), KLO (20,59 грн/л и 19,69 грн/л) и «БРСМНафты» (19,99 грн/л и 19,69 грн/л). Таким образом НефтеРынку удалось отыскать причину ценового перекоса между дизелем и «пятеркой» и увидеть истоки этой аномалии в ценовой политике «Привата».
Считая чужие деньги
Чтобы ответить на вопрос, был ли обоснован такой рост цен на дизель, для начала следует оценить разницу между оптовой и розничной стоимостью ДТ. Начиная с первой недели февраля и до конца первой недели марта цена в крупном опте превышала розничную, что, естественно, грозило компаниям убытками и было следствием того, что они не смогли быстро адаптироваться в условиях быстро девальвирующей гривны. Но начиная со второй недели марта ситуация стала диаметрально противоположной: розничная стоимость дизеля начала превышать крупнооптовую в среднем на 4 грн/л, причем данный спред сохраняется до настоящего времени. При этом следует отметить, что цена в крупном опте учитывает влияние европейских котировок, уровень налогообложения (кроме 5%-ного розничного акциза), а также влияние валютного фактора. Следовательно, разница в 4 грн/л несет в себе долю акциза с розничных продаж и маржу. Из вышеизложенного следует, что после некоторого периода адаптации к курсу топливные компании решили не просто компенсировать понесенные потери, но и неплохо заработать, объясняя высокие цены промахами политики НБУ.
Для того чтобы без тени сомнения говорить о полученной трейдерами прибыли от продажи 1 л ДТ, необходимо оценить маржу, которая была заложена в розничную стоимость ДТ. Для ее оценки НефтеРынок предлагает читателям некую модель, которая не претендует на абсолютную точность, но дает четкое представление о динамике маржи, заложенной в стоимость дизеля в феврале-апреле, и отвечает на вопрос, сколько зарабатывали и сколько теряли трейдеры, работая в условиях валютной нестабильности. Чтобы получить более полное представление, был произведен расчет маржи как в абсолютном ($/т), так и в относительном выражении (% от средней розничной стоимости). В качестве исходных данных была использована спотовая цена ДТ ULSD 10 ppm (CIF NWE), средняя розничная стоимость ДТ по Украине по данным UPECO, официальный курс доллара и евро, а также курс продаж доллара на межбанке по данным сайта mezhbank.org.ua. В итоге удалось выяснить, что средняя маржа на ДТ до начала февраля составляла в среднем $157,9/т (16,4%). К 23–24 февраля (напомним, что в эти дни курс доллара достигал 33–34 грн/$) она упала до отрицательного значения в -$13–16/т (-1,5–1,9%). Но сразу после этого убыточного, но краткосрочного периода маржа начала стремительно расти и 4–5 марта уже составляла $426–428/т (31,9%). После таких пиковых значений, имевших место вплоть до 20-х чисел марта, она значительно просела — до $213–222/т (19–21%). Далее был период более плавного снижения до нынешнего уровня в $175/т, или 16% от розничной стоимости ДТ.
Из вышесказанного несложно сделать вывод о том, что катаклизмы на валютном рынке, конечно, заставили трейдеров посуетиться и даже в какой-то момент понести убытки. Но они быстро адаптировались и даже нашли возможность дополнительно заработать. Секрет их успеха в использовании высокого курса доллара для обоснования внушительной маржи, которую ловко удалось спрятать в розничной стоимости дизельного топлива.
